Пять лет назад произошла трагедия, которая разделила жизнь крымчан на «до» и «после». Тогда по первому зову еще в залитый водой город, прибыли более 500 казаков Кубанского казачьего войска.
В Краснодаре ровно в 4 утра на Театральную площадь казаки вышли вместе с участниками акции. Они прошли от Театральной площади к мемориалу Вечного огня на площадь Павших героев - горящие свечи и лампады в руках, как символы негасимой памяти и скорби.
Эпоха Кавказской войны была временем адаптации системы ценностей казаков, переселившихся на берега Кубани, к новым условиям и её окончательного оформления. Большую роль в этом процессе сыграли как условия военного времени, так и непосредственные контакты с коренным населением Северного Кавказа – горцами. Последние в особенности повлияли на складывание такого знакового элемента казачьей культуры, как форменная одежда.
На наш взгляд, в оценке непростых изысканий казачеством физических и духовных пристанищ, которые обеспечивали бы воспроизводство ценностей и идеалов казачьего образа жизни, следует избегать полярных позиций «свой-чужой», «верноподданный-предатель» и т.п. Гораздо продуктивнее здесь исходить из цивилизационной парадигмы казачьего культуро- и этногенеза, которые напрямую выводят нас на понимание казачества как «суперпассионарного» сообщества, отстаивающего иную, нежели самодержавный абсолютизм, идею социального устройства, основанную на ценностях свободы-воли, народовластия, высокостатусного развития личности.
Напряженная борьба за выживание требовала постоянной боеготовности. Жизнь, полная опасности и лишений, психологическое состояние повседневного риска формировали особенности психологии и менталитета казаков. Кубанское казачество - военизированное сообщество, и это естественно: на протяжении веков Великая степь и Дикое поле были зоной противоборства России, Польши, Турции и Крымского ханства. Переселившиеся сюда казаки жили в обстановке беспрерывных стычек с враждебными силами, отбивали их нападения.
Мифологические и внутриэтнические проявления оппозиции "свой–чужой" имеют в системе ценностей Кубанского казачества много общего с подобными проявлениями оппозиции "свой–чужой" у восточных славян в целом. В основном, это касается мифологических проявлений. Социальные проявления имеют большую специфику. В качестве примера можно привести подчёркнуто жёсткое отношение к нарушителям правил и обычаев, к неполноправному пришлому населению. Первое – следствие военизированного образа жизни кубанских казаков. Второе – следствие субэтнической, сословно-правовой обособленности, конкурентной борьбы.
В брошюре Владимира Левченко и Константина Кудинова в доступной краткой форме рассказывается о величайшем явлении русской жизни - казачестве. Рассчитана на массового читателя.
Казаки считали регалии необходимыми для единства различных групп войска и поколений казаков. Без них казаки не представляли себя как организованную силу.
Конь занимал в системе ценностей кубанских казаков место защитника, помощника и друга казака. Наряду с формой и оружием конь входил в число материальных объектов, несших наибольшую ценностную нагрузку в казачьей ментальности.
О «казачьем духе» наговорено, написано и переписано, наверное, больше чем, о чем либо другом. Необычность многих действий, поступков и стойкости казаков давали этому повод. Каковы же истоки и сущность этого «духа».
Казак не может считать себя казаком, если не знает и не соблюдает традиции и обычаи казаков. За годы лихолетья и уничтожения казачества изрядно выветрились и исказились под чуждым влиянием эти понятия. Даже наши старики, родившиеся уже в советское время, не всегда правильно трактуют неписанные казачьи законы.
Обозначая социальные аспекты воинской ментальности казачества, необходимо выделить особенности исторических представлений о статутных и военно-профессиональных группах войскового мира.
