Из истории казачьего образования

На рубеже XIX – XX столетий кубанские казаки по уровню грамотности занимали одно из первых мест в России. Справедливости ради отметим, что воспитание в казачьей организации не было лишено промахов и издержек, вместе с тем обеспечивало культурно-историческую преемственность, передачу подрастающему поколению сложившейся системы ценностей, взглядов на мир, человека, природу.

Важную роль в развитии впервые созданного на Кубани в сентябре 1920 г. и воссозданного в феврале 1970 года Кубанского государственного университета сыграл Кубанский институт народного образования (ИНО), чья непродолжительная история ещё ждет своего исследователя. Ещё в июле 1919 г. Совет Кубанского краевого правительства поручил ведомству народного просвещения приступить к организации в Кубанском крае педагогического факультета. Казачье правительство запросило городскую управу, в какой мере она может принять участие в оборудовании и содержании этого института (Вольная Кубань,1919 г., 25 июня,18 июля).

Владикавказский кадетский корпус был открыт 26 сентября 1901 г. [1]. Этому событию предшествовала дискуссия о месте размещения учебного заведения. Был высказан ряд соображений: предлагали Екатеринодар, Кисловодск, Пятигорск. Однако по настоянию полковника Миткевича местом строительства был выбран столичный город Владикавказ, так как «все пути, связывающие Закавказье с Северным Кавказом проходят через Владикавказ или вблизи него, что указывает географическое преимущество с другими городами». Вообще, военное образование в среде терского казачества и горских народов ценилось, высок был дух воинства и доблести.

Значительный шаг вперёд в сфере образования сделал Александр I, считавший просвещение одной из основных задач государства. По указу императора в 1802 г. было создано Министерство народного просвещения, определены его функции и основные задачи. С 1801 по 1804 гг. число высших учебных заведений в России увеличилось с одного до шести.

Во время атаманского правления Степана Кузьмича Яценко в ст. Бесскорбной, в 1912 г., начинается строительство Учительской семинарии. Как вспоминают местные старожилы, у станичного правления, благодаря экономному ведению хозяйства, скопилась внушительная сумма, в несколько десятков тысяч рублей. Правление справедливо рассудило потратить эти деньги на какое-нибудь общеполезное учреждение, а старики были за постройку новой кирпичной церкви. Степану Кузмичу пришлось даже прибегнуть к непопулярным мерам: чтобы отстоять идею строительства семинарии пришлось прибегнуть к аресту ретивых противников просвещения, в том числе и своего отца. Также надо было доказать необходимость строительства семинарии перед руководством Лабинского отдела и Войска. В результате, на общем сходе станичников казаки большинством голосов всё же постановили ассигновать имеющуюся сумму на открытие в Бесскорбной учительской семинарии.

В начале Первой мировой войны общество взаимопомощи учителей Кубанской области и Черноморской губернии развернуло широкую благотворительную деятельность.  С целью сбора пожертвований на нужды детей, пострадавших от войны, и улучшения воспитательной работы в учебных заведениях по инициативе 7-го Екатеринодарского мужского училища в ноябре 1914 г. правление общества разработало программу благотворительного фонда «Дети для детей».

Рост числа учебных заведений на Кубани начался в 1863 г., когда наказной атаман казачьего войска Ф.Н. Сумароков-Эльстон подписал циркуляр, в котором приглашал духовенство, станичных и окружных начальников, бригадных и полковых командиров принять участие в открытии школ в станицах. За четыре года открыто сто школ. Они находились в подчинении казачьего начальства. И только в 1871 г. были переданы в ведение Министерства народного образования.

Лишь условия необходимости интенсификации сельскохозяйственного и ремесленного производства привели к потребности в профессиональных знаниях в казачьей среде. В системе народного образования Кубани дополнительные, или, как их тогда называли, «необязательные», предметы всегда стояли отдельно от основной массы общеобразовательных. Училищным начальством они рекомендовались, но в отличие от Закона Божьего, русского языка, арифметики, чистописания вводить их в программу не требовалось.  Как правило, в основной массе низших, начальных и средних учебных заведений «необязательными» предметами являлись гимнастика, музыка и, говоря современным языком, «трудовые» предметы – столярное, слесарное, кузнечное, кожевенное ремёсла, садоводство, огородничество, пчеловодство, а также домашнее хозяйство и рукоделие, если речь шла о женских училищах.

Главными факторами, влиявшими на налаживание процесса обучения, на наш взгляд, выступали: наличие квалифицированного специалиста и желание самого станичного общества оплачивать его труд. Об этом свидетельствует и первый опыт такого рода предпринятый в старейшем на Кубани Хопёрском полку ещё в период его нахождения на Азово-Моздокской линии.

Сокровищницей национального педагогического опыта можно считать казачьи педагогические традиции, которые дошли до нас и в творческом наследии Фёдора Андреевича Щербины. Незамысловатые поучительные рассказы из жизни казаков, переданные с фольклорными тонкостями, полны мудрого опыта народной педагогики.

Во все времена уровень развития общества определялся уровнем его культуры. Поэтому вопросы эстетического воспитания всегда привлекали историков, педагогов, искусствоведов. Исходя из этой проблемы, весьма актуальной становится история музыкального и художественного образования досоветской Кубани. Актуальность темы определяется необходимостью историко-педагогического изучения указанной отрасли образования в общем русле профессионального, осмысление его в связи с экономическим и культурным состоянием региона. Кроме того, кубанское музыкальное и художественное образование является составляющим звеном истории просвещения Кубани, и в качестве самостоятельной темы не рассматривалась.

Актуальность избранной для исследования темы определяется прежде всего необходимостью научно-исторического изучения технического образования в общем русле профессионального образования Кубани, а так же тем, что данная проблема в качестве самостоятельной в литературе не рассматривалась.